|
Сновидения Куршской косы
Как не старалась машина победить человека, ничего у неё не получилось. ''Интеграл'' - чудо кибернетики и информатики так и остался стоять в кунсткамере философского музея. Не беда. Зато мы познакомились с замечательным отечественным философом, знатоком мира человечсеского мышления Эвальдом Васильевичем Ильенковым. Мы, вслед за Эвальдом Васильевичем, тоже стараемся по мере сил, нет, не тащить, а вежливо приглашать посетителей нашего призрачного философского музея в мир философского мышления. И, что знаменательно, наши постоянные гости не только этому не сопротивляются, не задают гневный вопрос - куда вы нас тащите?! А наоборот, помогают нам в этом. Об этом свидетельствуют письма, которые получает 'Сова Минервы'. Раз Вы вспомнили о письмах, отступим сегодня от нашего правила начинать экскурсию с очередного экспоната и ответим вначале на вопросы. Но прежде, помятуя о том, что наша первая большая прогулка по философскому музею подходит к концу, хочется добрым словом вспомнить имена авторов, работы которых мы используем при подготовке наших экскурсий. Это - прежде всего великолепные философы и историки философии Алексей Фёдорович Лосев и Вильгельм Виндельбад, Василий Васильевич Соколов и Йохан Хёйзенга, Арсений Николаевич Чанышев и Бертран Рассел, Геннадий Георгиевич Майоров и Эрих Ауэрбах. Это - литературоведы и культурологи Михаил Михайлович Бахтин, Сергей Сергеевич Аверинцев, Аза Алибековна Тахо-Годи. Это, наконец, Михаил Леонович Гаспаров, чья книга ''Занимательная Греция'' привела нас в неописуемый восторг. Она стала своеобразным эталоном для музея Совы Минервы, неподражаемым образцом соединения веселой популярности и строгой научности. Сегодня из нашей почты мы выбрали два письма. Одно пришло к нам из города Каменецка Ростовской области от Локтева Владимира Евгеньевича. Владимир Евгеньевич очень интересно, прямо в духе Эпикура, рассуждает об удовольствии и в заключении своего письма говорит: ''Кстати, смерть - это тоже боль, а значит при определенных условиях может быть болезненным удовольствием, то есть стать объектом стремления. Это, по-моему, нездоровый мир. А люди цепляются за него.. Выздоровление, по-моему, в воспитании здоровья морального и физического, может быть через объединение людей на человеческой основе:'' Приятно то, что Владимир Евгеньевич не боится слова ''воспитание'', которое сегодня, в связи с распространенным анархическим пониманием свободы, стало чуть ли не ругательным. В запасниках нашего музея есть и спор Дидро с Гельвецием по поводу воспитания гениев и ''чистая доска'' Джона Локка вместе с трактатом о воспитании, на основе которого до сих пор работают частные английские школы. Так что благодарим Владимира Евгеньевича за письмо и обещаем, что не забудем эти поучительные экспонаты. А второе письмо пришло из города Жуковского от Залесского В.А. [ к сожалению в письме указаны только инициалы]. Как и предыдущее, письмо из Жуковского нас заинтересовало. "Решил написать Вам", - пишет автор письма: ''Для того, чтобы поделиться соображениями по поводу будущего наше многострадальной отечественной науки. Во-первых, хаотическое кризисное состояние науки, о котором так много говорят и пишут, может породить некоторый порядок. Во-вторых, необходимо точно сформулировать научные приоритеты. Не открою Америки, если скажу, что это - новые технологии, а с философской точки зрения - новые оригинальные идеи! И наконец, заключает автор письма, У нас же не только были, а есть блестящие умы, которые работают и в науке и в философии'' и советует больше рассказывать о них. А то, как у Пушкина в ''Борисе Годунове'' - 'они любить умеют только мертвых:' Трудно не согласиться с нашим корреспондентом. Что касается возникновения порядка из хаоса, мы беремся в будущих экскурсиях по философскому музею рассказать о таком научном направлении как ''синергетика'' и об одном из ее создателей интереснейшем мыслителе Илье Пригожине. Что же касается последнего замечания, подкрепленного бессмертными пушкинскими строчками, то оно, что называется, не в бровь, а в глаз. Есть, конечно - же есть в России такие блестящие умы. И сегодня мы расскажем о замечательном отечественном философе Феликсе Трофимовиче Михайлове. Феликс Трофимович - один из тех мыслителей, которые никогда не изменяли истинной философии. Попыхивая неизменной трубкой, философ ведет свой бесконечный сократический монолог, показывая, как философская истина рождается в свободном размышлении. А в нашем призрачном музее витают весьма философические сны, сны которые привиделись философу на Куршской косе:
Есть такое чудное место на нашей планете: от Калининграда до Клайпеды протянулась более чем на сотню километров узкая песчаная полоса с продольным во всю её длину гребнем дюн, поросших низкой, густой - густой пушистой сосной. Точайший песок - будто все песочные часы мира оставили здесь свое содержание - белой и только чуть-чуть желтоватой громадой разделяет уходящее до горизонта воды Куршского залива и Балтийского моря Ах, как там крепко спится! В сон не уходишь - проваливаешься. И сразу же начинается иная, какая-то по особенному динамичная, занимательная жизнь:
Сон, который привиделся Феликсу Трофимовичу, оказался типично философским. Не смог он отдохнуть и на Куршской косе. Философу снится аудитория, доска на стене, стол, полки с книгами и его старый знакомый - ученик, почему то с мелом в руке. И вдруг ученик, как заправский экзаменатор, эдак назидательно говорит:
-' Коллега, в Вашем объяснении механизма вашего же сновидения совершенно нет ответа на фундаментальнейший вопрос - что задает программу мозгу, когда тот мыслит?' -' Нет ответа - говорите Вы? В этом я не очень уверен. Мне кажется, что есть, но раз Вы его не заметили - mea culpa моя вина. Возможно он потонул в бесконечных разговорах.' -'' Кто задает программу мозгу? - спрашиваете Вы. ''Верный, трижды верный вопрос. Мне кажется, я сам и задаю ему эту программу''.
Оказывается и во сне Феликс Трофимович Михайлов решал загадку, которую решает всю жизнь - Загадку человеческого Я!! Загадку самосознания! Мы привыкли, что наш мозг, мыслит так же как, ну например, желудок переваривает пищу. А тут на тебе - ''Кто задает программу мозгу'' Первый ответ, который напрашивается - сам мозг и задает. Но не тут то было. А как же ''Я'' того самого ученика, который как экзаменатор разговаривал только что с учителем? Почему он ведет то себя так активно, спорит, задает вопросы : А дальше во сне философу становится еще труднее В разговор вступает неизвестно откуда взявшийся во сне, как это часто бывает, некто Третий. Этот Третий уж никак не ученик, которого учитель мог видеть раньше и спорить с ним:Это совершенно неизвестный и тоже весьма активный собеседник:
- 'Вы говорите увлеченно и, возможно, поэтому слишком быстро и смело. Командует мозгом не сам мозг, а психика? Она ответственна за то, что происходит в системах мозга? Правильно ли Вас понял я?' - 'Что ж! В целом верно. Однако, Вы то, прошу прощения, откуда взялись? Ведь Вы мне снитесь! Кто же тогда спорит со мной? Моя психика или Вы сами?' - 'Я и спорю, конечно. Я умею мыслить сам и не позволю Вам превращать себя в какую-нибудь равнодушную доску или зеркало пассивно отражающее происходящие вне меня конфликты. Мой мозг, именно мой, а не мозг сам по себе, и решает все эти конфликты!' - 'Воля Ваша, но все-таки получается какая-то чертовщина. Прямо как у Достоевского. Мне остается признать в Вас черта и вести беседу далее, так сказать a la Иван Карамазов.'
Как-то неуютно спать, когда тебя так отчитывают. Да еще обвиняют в мистицизме. Тем более, что и сам понимаешь всю справедливость негодования приснившегося собеседника. Видимо, от этой не уютности философ и просыпается...
'Дьявольщина какая-то! Надо же присниться такому! Как это он меня, этот третий, а? Да как он смеет! Тоже мне критик! Кто он такой, в самом деле!: Постой-ка! А ведь и правда: кто же он? Его нет и никогда не было на свете. Но вот то, что говорил этот третий, вполне резонно. Он возражал мне, и я не мог ему ответить. Тьфу ты, пропасть! Получается, что кто-то сидит во мне, подслушивает мои мысли и их критикует!'
Философ искал ответ на вопрос, что такое ''Я'', а тут оказался во сне с ним рядом появились еще несколько других ''Я''. Ну с учеником то вроде бы все просто - он приснился, заменив реального критика, слова ученика я мог читать и наяву, в книгах: А вот откуда Третий?!
'А что если этот Третий все-таки я сам? Он - моё сновидение, взгляд на мои мысли как бы со стороны. Но разве каждый из нас не спорит с собою постоянно? Разве мы не умеем со стороны увидеть свои собственные аргументы? Разве мы не оцениваем сами свою деятельность? Ведь ситуация сновидения - типичная ситуация любого размышления. Следовательно Третий - я сам, взглянувший на свою работу со стороны.'
Оказалось, нет худа без добра. Появление этих собеседников и позволило философу приблизиться к разгадке человеческого ''Я''. "Даже в сновидениях сделал вывод Михайлов: ''живут в человеке его разные ''Я'', споря друг с другом, принимая образы других людей, в том числе и таких, которых нет и никогда не было на земле. Они эти другие ''Я'' спорят, фантазируют, действуют, решая задачи, над которыми бился философ. . Во взаимодействии с ними и рождается собственное, наше с Вами самостоятельное Я.' Эти рассуждения помогали Феликсу Трофимовичу Михайлову в разработке философских основ современной психологии и в обосновании гипотезы об активном, порождающем восприятии пространства. Исходя из этой оригинальной идеи был создан ''персептрон'' - устройство, которое обладает уникальной возможностью ориентироваться в новом незапрограммированной ситуации. Путешествие Феликса Трофимовича за порог сознания, к разгадке человеческого ''Я'' привлекло внимание не только его воображаемых и реальных оппонентов, но и великого английского философа ХХ века Бертрана Рассела. Рассел нашел время и написал отзыв на михайловскую ''Загадку человеческого ''Я''. Отзыв был опубликован за рубежом и, по известным причинам, дошел до нашего философа не так быстро как хотелось бы. Обидно, конечно, однако, для настоящего философа это не большая беда. Феликс Трофимович Михайлов, продолжал и продолжает мысленный диалог и с Бертраном Расселом, и с глубоко почитаемым им Гегелем и со своими другими ''Я''. В этом ему ни кто не может помешать, даже всесильные редакторы его замечательных книг, о работе которых он как-то в шутку сказал:
Мой опус был не без идей
Тихо закрываются двери нашего призрачного философского музея. Время позднее. Пора прощаться с дорогими нашему сердцу посетителями и со сновидениями Куршской косы:
Речь о сновиденьях? Они плоды
Вместо заключения
Идея музея, в том числе и философского, не нова. Музей всегда служил делу сохранения и продолжения культурной традиции, делу просвещения и образования. Многие истории о жизни, учениях и изречениях замечательных философов, которые мы рассказали, известны. Но всякое новое обращение к ним полезно. Философия, как путеводная звезда, каждый раз поворачивается к людям новыми гранями и освещает путь во мраке глупости и невежества. И мы старались относиться к мудрости прошедших веков без высокомерия и чванства, а также не слишком надоедать читателю скучными философскими штудиями. Дом Минервы, в путешествие по залам которого мы отправились, создавался веками. Однако, знакомство даже с малой его частью позволяет сделать вывод о том, что человеческая мудрость безгранична, что, как говорил мудрец, 'учение мудрого - источник жизни'. Хочется надеяться на то, что мы обязательно вернёмся в гостеприимные стены философского музея и ещё и ещё раз прикоснёмся к этому неисчерпаемому источнику. |